Во время учебы в Москве Яков Полонский в доме Орловых познакомился с писателем А.Ф. Вельтманом, автором исторических романов «Кощей Бессмертный», «Лунатик», «Святославич, вражий питомец», в которых он в духе славянофилов изображал патриархальную старину и восхищался великим прошлым России.

Широкой известностью пользовалась разбойничья песня из повести в стихах Вельтмана «Муромские леса»:

Что отуманилась, зоренька ясная,
Пала на землю росой?
Что ты задумалась, девушка красная,
Очи блеснули слезой?
………………………………………….
Время! Веди мне коня ты любимого,
Крепче веди под уздцы!
Едут с товарами в путь из Касимова
Муромским лесом купцы!

По словам Полонского, «весьма немногие знали, что автором этого стихотворения был Вельтман. Песня эта была кем-то переведена в Крыму на татарский язык; и татары считали ее своей народной песней».

Александр Фомич Вельтман в литературных кругах Москвы был фигурой известной. Во время службы в Кишиневе он познакомился с Пушкиным, читал ему свою молдавскую сказку «Янко чабан», и тот хохотал от души. Не раз встречались поэты, ставшие приятелями, и в Москве, когда бывший военный топограф из Бессарабии уже стал профессиональным литератором. В личной библиотеке Пушкина хранилось пять книг Вельтмана, на одной из которых значилось: «Первому поэту России от сочинителя».

Полонскому не раз представлялось, что он словно идет по неостывшему пушкинскому следу: друзья и приятели великого поэта становятся и его знакомыми, а вот самого Пушкина уже нет...

«А.Ф. Вельтман был уже пожилым человеком, с небольшой лысиной и проседью в волосах, - вспоминал поэт, - настолько же умный, насколько и добрый, он занимал место директора Оружейной палаты. Как знаток и любитель редких древностей и как человек образованный, он знал все славянские языки, изучал историю Богемии, но едва ли был славянофилом».

Я.П. Полонский

А. Ф. Вельтман

В годы знакомства с Полонским писатель работал над исторической повестью «Райна, королева Болгарская». Повесть вышла в свет в 1846 году, а позже была переведена на болгарский язык и издана в Петербурге, Одессе, Вене, а переложенная в драматическую форму, многие годы шла на сценах профессиональных и любительских театров Болгарии.

Как-то Вельтман, встретив Полонского на улице, пригласил его к себе домой и с тех пор позволял молодому поэту заходить к нему в любое время, чем Яков не преминул воспользоваться, но, будучи человеком скромным по природе и стеснительным, ни разу не осмелился оторвать писателя от работы.

Александр Фомич был человеком занятым, и когда Яков Полонский заставал его за письменным столом, он молча садился на диван, брал в руки какую-либо книгу и молча листал ее, дожидаясь, пока писатель освободится.

Полонского привлекали оригинальность мышления и живое воображение Вельтмана. Порой писатель «выдавал» такие утверждения:

- Нашими постройками, рытьем канав, бурением колодцев, минами мы только причиняем вред нашей земле как планете - она живой организм и так же страдает, как если бы нас кололи и резали. Когда-нибудь земля за это накажет нас...

В ту пору слова «экология» и в помине не было, да и вообще о защите природы речи не велось, поэтому размышления Вельтмана воспринимались как нечто ирреальное, но простительное для писателя, который и в своих произведениях перемешивал, как густой сироп, сказку с былью.

Будучи директором Оружейной палаты, Вельтман жил в небольшой казенной квартире вместе с молоденькой дочерью. Яков, обычно влюбчивый и чувствительный, порой присматривался к девушке, но - странное дело! -сердце ему ничего не подсказывало. «Мне было досадно, - признавался он, что эта милая девушка была далеко не из тех, которые могли бы пробуждать мечты мои; влюбиться в нее не помогала даже моя фантазия...» Будь на месте Якова иной молодой человек - расчетливый, стремящийся сделать карьеру в Москве, - он непременно начал бы ухаживать за дочерью обеспеченного государственного служащего и знаменитого писателя. Но Полонский жил по велению души и сердца, по законам собственных чувств, и сухая практичность казалась ему чем-то чужеродным и вредным для духовного здоровья...
В 1843 году на квартире Вельтмана, старшего товарища и наставника, с Полонским произошел занятный эпизод. «Однажды у писателя А.Ф. Вельтмана, - вспоминал он, - встретил я очень красивого молодого человека с таким интеллигентным лицом, что в его уме нельзя было сомневаться. Мы были втроем, и, между прочим, я с большими похвалами отозвался о статье Герцена в «Отечественных записках», напечатанной под заглавием «Дилетантизм в науке» (правильное название: «Дилетантизм и наука» -А.П.). Они засмеялись. «А вот перед вами и сам Герцен - автор этой статьи», - сказал мне Вельтман. Тогда никто и не предчувствовал заграничных статей этого самого Герцена».

Такие неожиданные встречи со знаменитыми людьми судьба не раз посылала Полонскому, словно в награду за его преданность русской литературе.