Тянуть лямку чиновничьей службы было не в характере Полонского, душевное состояние поэта было неустойчивым, а писать без искренних чувств и переживаний он не мог. Стихи никак не давались, но постепенно Яков Петрович привык к кавказским обычаям, более того - полюбил Грузию и ее столицу, и стихи, что называется, полились из-под его пера.

О своей жизни в столице Грузии и чиновничьей службе Полонский рассказал в обширном стихотворении «Прогулка по Тифлису», посвященном Льву Сергеевичу Пушкину. Стихотворение написано в форме послания и имеет подзаголовок: «Письмо к Л.С. П-шк-ну 1846 года».

Как полдень - так у нас стреляет пушка.
Покуда эхо гул свой тяжко по горам
Разносит, молча вынимая
Часы, мы наблюдаем: стрелка часовая
Ушла или верна по солнечным часам?
Потом до двух - мы заняты делами;
Но так как все они решаются не нами,
Спокойно можем мы обедать - есть плоды
И жажду утолять, не трогая воды.

Тифлис

Кавказ словно вдохнул силы в задремавшее поэтическое воображение Полонского. Здесь рождаются стихотворения, пронизанные восточным колоритом, пестрые, многоцветные, словно восточные ковры ручной работы.

В «Прогулке по Тифлису» поэт живописует картины жизни древнего города:

Воображать себя заснувшим в теплой бане –
Приятно, потому что на дворе
Невыносимо жарко. - Мостовая,
Где из-под ног вчера скакала саранча,
Становится порядком горяча
И жжет подошву...

Полонский в своем стихотворении совершает прогулку по городу и рисует бытовые картины его жизни. На закате дня ему, стоящему на склоне горы, с высоты рисуется панорама Тифлиса:

Мне виден замок над Курою...
И мнится мне, что каменный карниз
Крутого берега с нависшими домами,
С балконами, решетками, столбами,
Как декорация в волшебный бенефис,
Роскошно освещен бенгальскими огнями.
Отсюда вижу я - за синими горами
Заря, как жертвенник, пылает, и Тифлис
Приветствует прощальными лучами.

Детали в стихотворении прорисованы точно и тонко, словно на холсте живописца. Впрочем, Полонский был не только выдающимся лириком, но и одаренным художником.

«Полонского можно назвать подлинным певцом Тбилиси, - отмечал исследователь творчества поэта И.С. Богомолов. - Действительно, ни один из русских писателей до него не создавал столь широкой картины жизни «многобалконной» столицы Грузии. Поэт сохранил для потомства и кривые, тесные улочки, где «под старыми домами направо и налево лавок ряд», и караван-сарай, пыльный вход которого увешан пестрыми восточными коврами, и «низкий дворик, устланный плитами, с бассейном без воды», и лавки, где «перец и миндаль, а вон табак турецкий насыпан кучами -кальяны, чубуки, кинжалы, канаус, бумажные платки», и портняжные мастерские, расположенные прямо на улице, и кровли, устланные коврами, и цирюльни, и кофейни, и харчевни, и бани, и «всю массу этих зданий, всю эту смесь развалин без преданий, - домов, построенных, быть может, из руин, садов, опутанных ветвями винограда, и этих куполов, которых вид один напомнит вам предместье Цареграда», и многое, многое другое».