Наиболее чутко на изменения в общественной жизни обычно реагируют поэты. Возникший в начале века интерес к поэзии, связанный, в первую очередь, с гением Пушкина, в 1840-е годы сменился затишьем на поэтическом небосклоне.

В 1842 году вышел в свет последний поэтический сборник Баратынского с многозначительным названием - «Сумерки». Действительно, русская лирическая поэзия словно катилась к закату, к сумеркам, которые продолжались почти полтора десятилетия.

Число выходящих в свет сборников стихотворений уменьшилось, да и интерес читателей к поэзии поутих. Даже Некрасов, будущий «властитель дум» революционно настроенной молодежи, переживал в те годы творческий кризис. Муза посещала его очень редко, а в 1849 году поэт вообще не написал ни одного стихотворения. Поэтическое безвременье дало Некрасову повод заявить, что теперь он стихов совсем не пишет.

Я. П. Полонский. Автопортрет. 1862г.

А.П. Майков

Вот в такой-то «поэтической глухоте» и приходилось Якову Полонскому искать свою дорогу на Парнас.

Впрочем, затишье в поэзии было временным. Общество жило предощущением нового подъема поэтического творчества, как природа в хмурый день живет предощущением грозы.

В северной столице Полонский познакомился с поэтом Аполлоном Николаевичем Майковым. «Единственный человек в Петербурге из числа пишущих, с которым сошелся я, - это А.Н. Майков», - сообщал Полонский Островскому 10 ноября 1851 года. Поэты были близки по духу, по взглядам на жизнь и поэтическое творчество. Майков, большой знаток стиха, подмечал умение своего собрата по перу приводить форму и содержание в гармоническое единство.

Майков был на два года моложе Полонского, но первый свой поэтический сборник, «Стихотворения», издал раньше его - в 1842 году. В творчестве Майкова рано проявился интерес поэта к Древней Греции и Риму. Его стихотворения продолжили традицию русской антологической поэзии, о чем говорит и название второго сборника поэта «Очерки Рима» (1847). Писал Майков и произведения в духе натуральной школы, пронизанные гражданственными мотивами и патриотическими настроениями.

Аполлон Майков, в отличие от Полонского, никогда не бедствовал. У него была прекрасная семья. Он получил хорошее образование. В юности путешествовал по Италии, увлекся стихами античных поэтов. Как и Полонский, Майков увлекался живописью. Но Полонский, в основном, писал маслом пейзажи и набрасывал карандашом бытовые сценки. Майков же предпочитал рисовать портреты. Оба поэта почувствовали духовную близость и быстро подружились. Майков был добрейшей души человек. Полонский, не имевший постоянного пристанища, часто гостил у своего поэтического собрата. Поэты посвящали друг другу стихи, в которых высказывали восторженное отношение к поэтическому творчеству.

Литературная критика той поры называла Полонского, Майкова и Фета «триадой» поэтов «чистого искусства». Майков позже сам говорил о «тройственном союзе поэтов», подчеркивая свою творческую близость к Фету и Полонскому. Позднее, в 1887 году, Майков напишет в стихотворении, посвященном Полонскому:

Тому уж больше чем полвека,
На разных русских широтах,
Три мальчика, в своих мечтах
За высший жребий человека
Считая чудный дар стихов,
Им предались невозвратимо...

Под «тремя мальчиками» Майков подразумевал себя, Полонского и Фета. В 1855 году Майков посвятил Полонскому еще одно дружеское послание, которое позже записал в альбом поэта-единомышленника:

Твой стих, красой и ароматом
Родной и небу, и земле,
Блуждает странником крылатым
Между миров, светя во мгле.
………………………………….
Стремится речь его свободно;
Как в звоне стали чистой, в ней
Закал я слышу благородной
Души возвышенной твоей.

В мае 1853 года в Петербурге появился друг студенческих лет Полонского - Афанасий Афанасьевич Фет. После службы на юге он был переведен в гвардейский уланский полк, расквартированный недалеко от столицы.

Давнишние приятели встретились, их дружеские отношения возобновились. Фет обычно встречал Якова Петровича с ласковой улыбкой и шутливо произносил одну и ту же строку из стихотворения Полонского «Соловьиная любовь»:

В те дни, как был я соловьем...

Давняя строка звучала несколько комично, и Полонский, услышав ее в очередной раз, добродушно смеялся. А улыбающийся Фет говорил:- Ведь вот ты сам хохочешь над нелепостью своего же стиха. Но кому же, кроме прирожденного поэта, может прийти в голову такая нелепость и кому же другому так охотно простят ее?
Полонский молча кивал...

Яков Петрович словно почувствовал, что грядет его время, и не остался в стороне от нового подъема русской лирики. Его стихотворения публиковались в «Отечественных записках» и «Современнике» - лучших литературных журналах Петербурга.