В начале декабря 1857 года Полонский купил билет на поезд и отправился из Женевы через альпийский перевал Монсенсис в Турин и далее - в Геную. К удивлению поэта, одолевшего на поезде пугающий отдаленными заснеженными вершинами перевал, в Генуе стояла теплая погода, море искрилось в лучах солнца, и дышали жизнью вечнозеленые растения...

Из Генуи Полонский отплыл на пароходе в Ниццу, где давно мечтал побывать, но погода на море испортилась, и он в дороге простудился. Пришлось снять комнату в гостинице и задержаться в Ницце на несколько дней. Комната оказалась холодной, и только жарко растопленный камин выручал поэта.

Яков Петрович в одном сюртуке с удовольствием прогуливался по городу, где слышалась не только французская, но и русская, немецкая, итальянская речь, - известный курорт на юге Франции, на Лазурном берегу Средиземного моря, даже в зимнее время привлекал многочисленных туристов.

Иссиня-золотистое море, с неумолчно шепчущимися у опустевших пляжей волнами, живописные предгорья тонущих в дымке Альп, аккуратные улочки, сбегающие к побережью - все это так радовало взгляд, что Полонский и здесь выходил на прогулки с мольбертом и красками и писал радующие взор пейзажи.

Но опять червь сомнения терзал его душу. «Я в живописи так далеко ушел, что теперь начинаю сомневаться в моем даровании, - признавался он в письме к Майкову, - ибо чем дальше в лес, тем больше дров. Вряд ли быть мне живописцем - чувствую, что природа, меня окружающая, сильнее души моей - т.е. магнетизма в ней больше, чем во мне... Для дилетанта природа -женщина, в которую он страстно влюблен и перед которой он робеет. Для художника природа - жена, которую он любит, но обходится с ней запросто, по-домашнему. Здесь под словом художник разумей живописца, - не знаю, можно ли это отнести к поэту. Может быть!»

Из французской Ниццы Полонский вернулся пароходом в итальянскую Геную, оттуда, тоже морем, - в город Чивитавеккья на побережье Тирренского моря, а оттуда по железной дороге до Рима было уже рукой подать.Величественная панорама Вечного города открылась издали и навсегда запечатлелась в сердце поэта. Позже в поэме «Братья» Полонский в свойственной ему туманно-таинственной манере письма нарисовал впечатляющую картину Рима:

Яснее все, когда передо мной
Действительность озарена мечтой.
Вон, - вечный Рим выходит из тумана,
Я вижу храм Петра и Колизей…
…………………………………………….
Все в Риме спало - люди и статуи.
(Статуи также ночью тихо спят.)
Все было тайной - вздохи, поцелуи,
Сны умирающих и сны ребят.
Одни фонтаны, пенясь, шумно били,
И этот шум их, - только отворили
Ворота Рима, с трепетом проник
Нам в душу, как призыв иль как язык
Пленительный какого-то виденья…

Полонский приехал в Рим в начале 1858 года и снял комнату на улице Виа Феличе (что в переводе на русский означает «счастливая»). Улица вела к центру города и площади Испании. По сторонам поднимались сплошной стеной внушительные дома, в первых этажах размещались кафе, мелкие лавочки и магазины.

Судьба - уже в который раз! - вела Полонского по следам предшествовавших ему русских писателей.

Николай Васильевич Гоголь, омраченный догнавшей его в Париже вестью о гибели Пушкина, приехал в Рим в апреле 1837 года. С начала следующего года он поселился на той же самой улице Виа Феличе, в доме № 126. По соседству с ним жили П.В. Анненков и Н.М. Языков, а неподалеку располагалась мастерская художника Александра Андреевича Иванова, который в ту пору начал работать над картиной «Явление Христа народу», обессмертившей его имя.

Гоголь называл Рим родиной своей души. Здесь писатель в общей сложности, с перерывами, прожил шесть лет. Теперь в Вечном городе нашел временный приют Полонский.

В стихотворении «На берегах Италии» Яков Петрович попытался передать свою сопричастность к судьбе этой страны, в его строках подспудно звучит тревога, и опять поэта преследуют туманные видения:

Я по красному щебню схожу один
К морю сонному,
Словно тучками, мглою далеких вершин
Окаймленному.
………………………………………………
Там, у взморья, когда-то стоял чертог
С колоннадами,
И наяды плескались в его порог
Под аркадами.
Там недавно мне снился роскошный сон –
Но... всегда ли я
Ради этих снов забывал твой стон,
О Италия!