В начале марта 1858 года Рим облетела новость - на гастроли в Вечный город прибыл известный магнетизер и спирит Даниэль Юм, разъезжающий по всей Европе и покоряющий воображение, как правило, весьма богатой и доверчиво-изысканной публики своими фокусами. Граф Кушелев-Безбородко непременно захотел заполучить «мага и спирита» в гости. Полонский уже видел Юма в Баден-Бадене, и вот теперь ему вновь предстояло встретиться с магнетизером.

Даниэль Юм вспоминал: «Однажды после полудня мы с приятелем прогуливались... и он мне назвал одну русскую семью, тогда очень заметную в Риме, добавив, что эта семью очень хочет со мной познакомиться. Я извинился, сославшись на здоровье... В этот момент проезжавшая мимо коляска остановилась, и мой друг, прежде чем я осознал, что происходит, представил меня графине Кушелевой, которая пригласила меня придти к ним сегодня поужинать, прибавив, что они придерживаются очень позднего часа».

Ну разве мог Юм отказаться от приглашения русской прелестницы? Так спирит оказался у Кушелевьгх. Был он молодым мужчиной, довольно худым и рыжеватым, по его носу и щекам разбегались веснушки. Руки чародея отливали неестественной для мужчины белизной и были сплошь в кольцах и перстнях.

Спиритические сеансы проводились в полутьме, при лунном свете. Скептиков Юм на сеансы не допускал. Один из очевидцев сеанса спиритизма Юма впоследствии вспоминал: «Присутствующие на сеансе становились посреди комнаты, вокруг стола, всегда играющего главную роль, руки соединялись цепью, и стол начинал вертеться, потом подниматься вершков на восемь от пола и тихо опускаться... Когда же луна пряталась в облака, Юм поднимался на воздух. Это поднятие, как он уверял, происходило совершенно без его воли... На одном из таких сеансов граф Кушелев-Безбородко ухватился за ноги Юма, и в руках у него остались одни ботинки». Проделывал Юм и другие «фокусы» - разговаривал с духами при помощи перестукивания, вызывал их...

Что и говорить, жаждущее развлечений экзальтированное общество было в восторге от сеансов Юма, да и он, надо полагать, был доволен - граф щедро оплачивал его посещения, и магнетизер стал завсегдатаем вечеров у Кушелевых.

Полонский, тоже присутствовавший на спиритических сеансах, удивлялся легковерию изысканной публики, считавшей Юма едва ли не божеством. Спирит Полонскому сразу не понравился и он охарактеризовал его так: «Мелочно-самолюбивый, приторный и, по-моему, далеко не умный человек, хотя и способен морочить».

Вечный город словно вдохнул свежие силы в неприкаянную душу Полонского. Он уже устал от неудач и решил вознаградить себя весельем, доходящим порой до чудачества, столь не свойственного поэту. «В Риме карнавал, стало быть, я каждый день от 2 до 5 часов включительно ставлю себе в обязанность просто сумасбродничать и веду с балкона гр. Кушелева страшнейшую перепалку - то кого-нибудь букетом съезжу по физиономии, то через улицу пушу целую горсть мучного гороха, называемого здесь конфеты», - хвастался он своими проделками в одном из писем.

Спустя некоторое время граф Кушелев с женой в сопровождении шумной свиты отправился в Неаполь. Меркантильный Юм увязался вместе со всей компанией - чувствовал, что кошелек русского графа еще не оскудел...