Праздные отдыхающие жаждали новых развлечений. Неаполь им уже наскучил, и они отправились на пароходе в Ливорно, город-порт на Лигурийском море. Когда пароход, уверенно раздвигая волны, взял курс на Ливорно, Полонскому вспомнилось вычитанное в книгах по истории давнее событие, происшедшее в этом городе с претенденткой на Российский трон, самозваной княжной Таракановой.

В 1770-х годах в Европе объявилась молодая дама весьма привлекательной наружности, выдававшая себя за дочь императрицы Елизаветы Петровны и ее морганатического супруга Алексея Григорьевича Разумовского. Враждебные России силы зашевелились, пытаясь плести интриги вокруг «принцессы Елизаветы Таракановой, княжны Владимирской» с целью отстранить от власти Екатерину П. Императрица отдала приказ командующему русской Средиземноморской эскадрой графу Алексею Григорьевичу Орлову «схватить самозваную внучку Петра Великого любой ценой - хитростью или силой».

Орлов заранее снял для авантюристки дом в Пизе, куда и пригласил ее с немногочисленной свитой. Встретившись с «княжной» в феврале 1755 года, Алексей Григорьевич был поражен ее красотой. Незнакомка была среднего роста, очень статна, мила, очаровательна. Ее едва заметно косившие карие глаза делали взгляд зовущим и заманчивым. Черные, гладко прибранные волосы волнами спадали от висков. Нос с легкой горбинкой придавал лицу особую прелесть.

Незнакомка была умна, свободно владела французским и немецким языками, могла объясняться по-итальянски и по-английски, но... почти совсем не знала русского языка. Ее молодость и мягкая женственность могли свести с ума любого воздыхателя...

А.А. Григорьев

Г.А. Кушелев-Безбородко

Граф Орлов притворился страстно влюбленным в очаровательную «княжну» (впрочем, нужды притворяться не было - самозванка сразу пленила сердце генерал-аншефа). Он ежедневно навещал «княжну», причем являлся всегда в парадной форме, приглашал ее в оперу, увозил на загородные прогулки... Любвеобильная «Елизавета Тараканова» полностью отдалась в руки нового поклонника.

21 февраля 1775 года после завтрака Орлов пригласил прелестницу осмотреть русские корабли, стоявшие на рейде в Ливорно. Легкомысленная искательница приключений с радостью согласилась. Шлюпка отчалила от пристани и направилась к флагману русской Средиземноморской эскадры -паруснику «Три иерарха». Эскадра встретила «Елизавету II» салютом, музыкой и криками «ура!». В каюте были подняты бокалы за здоровье «высочайшей гостьи». Лицо самозванки озарилось невыразимым счастьем, а потом... Потом ловушка захлопнулась, и «княжну Тараканову» отправили в Петербург...

Вид Флоренции

Вся эта история ярко высветилась в памяти Полонского, и он глубоко переживал за трагическую судьбу неведомой авантюристки, возмечтавшей о Российском престоле и жестоко поплатившейся за свою красоту и доверчивость.

Пароход медленно подходил к пристани Ливорно. «Вот здесь, здесь, в этих водах пленили самозванку, - бились мысли в голове поэта. - Но зачем с ней поступили так бесцеремонно, так вероломно и жестоко? И кто она была на самом деле?..»

- О чем задумались, Яков Петрович? - прервал размышления Полонского граф Кушелев-Безбородко.

- Да я, знаете, припомнил вдруг, что именно здесь, в этих водах, угодила в плен небезызвестная княжна Тараканова...

- Ах, да, я что-то об этом слышал... Но, надеюсь, нам здесь никакой плен не грозит. Разве что вы пленитесь парой знойных итальянских глаз! А, господин поэт?

И, довольный своей шуткой, граф Кушелев рассмеялся и направился по палубе к своему семейству.

Взглядам путешествующих открылся порт Ливорно, который в средние века соперничал с пизанским.От местных жителей Полонский узнал, что в окрестностях города жили на своих виллах великие поэты-романтики Байрон и Шелли, и ему невольно подумалось: «Ну вот, теперь и я хожу по этой земле...»

В Ливорно компания пробыла недолго и отправилась во Флоренцию, вознамерившись осмотреть многочисленные достопримечательности и музеи. Здесь сохранились уникальные художественные и архитектурные памятники Средневековья и Возрождения.

Издалека был виден огромный купол величественного собора Санта-Мария дель Фьоре, поражал изысканной красотой Палаццо Синьория. Приезжие толпились около капеллы (усыпальницы) Медичи работы Микеланджело.

Кушелевы-Безбородко со своей «свитой» бродили по Флоренции, наслаждаясь красотой древних зданий, ходили в музеи, а Полонский, извинившись, частенько их покидал. Он по всему городу искал, где здесь могла остановиться семья князя Трубецкого, в которой домашним учителем служил Аполлон Григорьев. Наконец поиски увенчались успехом.

Григорьев обрадовался встрече с другом студенческих лет:

-Полонский! Какими судьбами?

- Судьбой нам начертано одно интересное дело, - загадочно ответил Яков Петрович. - С тем и прибыл к тебе. Собирайся, Аполлоша!

Граф Кушелев был обрадован, что нашелся еще один сотрудник для задуманного им журнала, и предложил Григорьеву возглавить отдел критики, на что тот согласился.

Десять дней, проведенные во Флоренции, были наполнены хождениями по музеям, суетой и разговорами о новом журнале. Далее граф Кушелев решил отправиться в Париж.