1860-е годы - сложная пора в жизни и творчестве Полонского. С одной стороны, он продолжал работать в русле так называемого «чистого искусства», типичными представителями которого были Фет и Майков, с другой стороны, в это время ощущалось тяготение поэта к демократическому лагерю, наиболее ярким представителем которого был Некрасов. «Я глубоко сочувствовал Некрасову и не мог ему не сочувствовать, - признавался Полонский в одном из писем. — Рабство или крепостное право; дичь наверху, невежество и мрак внизу - вот были предметы его отрицания».

Отношения Полонского с Некрасовым были непростыми. «Певца грез» то влекло к революционерам-демократам, то тянуло к себе «чистое искусство». «Эстетическая позиция Полонского на разных этапах его литературной деятельности была различной, - отмечал литературовед В. Евгеньев-Максимов. - Он то шел под знаменами дворянской эстетики и романтического мировоззрения, то склонялся на сторону демократического реализма шестидесятников. Колеблющимся было и его отношение к поэзии Некрасова. Она иногда отталкивала его, а иногда, наоборот, властно притягивала. К тому же, к литературно-эстетическим взаимоотношениям Полонского и Некрасова примешивались их журнальные отношения. А это неизбежно влекло за собой ряд приходящих, подчас очень острых осложнений».

Н.А. Некрасов с 1847 года издавал в Петербурге вместе с И.И. Панаевым ежемесячный журнал «Современник».

В 1846 году, после публикации в «Петербургском сборнике» «Колыбельной песни» Некрасова, небезызвестный журналист и писатель Ф.В. Булгарин настрочил на поэта донос в III отделение: «Некрасов самый отчаянный коммунист...» Николай Алексеевич понял, что теперь дорога в периодические издания для него будет закрыта, и решил организовать собственный журнал, о котором мечтал и Белинский. Трудность состояла в том, что в ту пору разрешение на издание новых журналов не выдавалось. Но надо было искать какой-то выход.

Н.В. Успенский вспоминал: «В 1846 году Некрасов вместе с Панаевым приехал в Казанскую губернию, где у Ивана Ивановича (Панаева. - А.П.) было и свое небольшое именьице и жили его родные...» Во время пребывания в Казанской губернии друзья-единомышленники нередко бывали в гостях у соседнего помещика Григория Михайловича Толстого, хорошо обеспеченного человека, приятеля Некрасова.
Как-то зашла речь об издании своего журнала. Панаев согласился дать двадцать пять тысяч рублей на его издание при условии, что он станет соредактором Некрасова. Такую же сумму пообещал дать и Г.М. Толстой (как выяснилось позднее, слова богатого помещика остались пустым звуком). Панаеву пришла мысль приобрести журнал «Современник», некогда основанный Пушкиным. Эта мысль Некрасову понравилась. На том и порешили.

Я.П. Полонский

Н.А. Некрасов

Вернувшись в Петербург, Некрасов и Панаев начали вести переговоры с издателем «Современника» П.А. Плетневым. Тот сначала запросил четыре тысячи рублей, потом согласился на три. Так хозяевами журнала стали Некрасов и Панаев. Но тут возникли сложности с цензурой, поскольку оба литератора считались неблагонадежными, и редактировать журнал им не разрешили. Тогда приятели стали искать благонадежного редактора. Обратились к профессору российской словесности Петербургского университета А.В. Никитенко. Тот дал согласие, но вскоре понял, что его редакторство является фиктивным, не чем иным, как фиговым листом, прикрывающим революционно-демократическую направленность «Современника», и отошел от дел. Но главное было сделано: издание журнала дозволено, и с января 1847 года он начал выходить в свет.

Полонский, порвавший в 1860 году с «Русским словом» и авторами журнала, постепенно сблизился с Некрасовым и изъявил желание сотрудничать с «Современником». По словам литературоведа В. Евгеньева,
«между Некрасовым и Полонским существовали издавна очень теплые отношения». Поэты не просто были знакомы, но и нередко встречались друг с другом в домашней обстановке.

В декабре 1867 года Некрасов писал Полонскому: «Если можете, заезжайте ко мне на той неделе во вторник... между 9 и 11 часами на чашку чая. Я именинник. Вы найдете у меня знакомое общество».
«Милый друг Полонский» - так обращался Некрасов к поэту в одном из своих писем. «Только при условии интимной близости, - отмечал один из младших современников Некрасова, - можно было, например, написать такую записку: "Яков Петрович, от души благодарю, благодарю. Все собираюсь к Вам и наконец попаду. Извините человека, которого одолели недуг, недовольство собой, доходящее до крайности... Ваш Некрасов". В свою очередь Полонский глубоко уважал Некрасова и чрезвычайно дорожил личным его расположением. "Я не изменюсь к Вам никогда как поклонник Вашего поэтического таланта, - писал он Некрасову в 1874 году. - Если виноват перед Вами, то виноват как перед редактором, а не как перед приятелем. Перестаньте быть для меня редактором и останьтесь моим приятелем"».

В 1870 году, когда «певец народной скорби» был тяжело болен, Полонский написал стихотворение «О Н.А. Некрасове», в котором звучат мотивы гражданственности и автор высказывается как единомышленник поэта-гражданина:

Я помню, был я с ним знаком В
те дни, когда, больной, он говорил с трудом,
Когда, гражданству нас уча,
Он словно вспыхивал и таял как свеча,
Когда любить его могли
Мы все, лишенные даров и благ земли...
……………………………………
С своим поникнувшим челом
Над рифмой он глядел бойцом, а не рабом,
И верил я ему тогда,
Как вещему певцу страданий и труда.
……………………………………
Молва и слава - два врага;
Молва мне не судья, и я ей не слуга.

Несмотря на дружеские отношения, Полонский и Некрасов нередко вступали между собой в полемику по тем или иным вопросам общественной и литературной жизни.Я.П. Полонский в стихотворении «Поэту-гражданину», опубликованном в девятом номере журнала «Эпоха» за 1864 год, вероятно, имел з виду Некрасова, когда писал:

О гражданин с душой наивной!
Боюсь, твой грозный стих судьбы не пошатнет.
Толпа угрюмая, на голос твой призывный
Не откликайся, идет.

Хоть прокляни - не обернется...
И верь, усталая, в досужий час скорей
Любовной песенке сердечно отзовется,
Чем музе ропщущей твоей.

Размышляя о роли поэта в обществе, Полонский, живший не умом, а чувствами, считал, что стихотворцем должна двигать не ненависть, а любовь:

Ум смотрит тысячами глаз,
Любовь глядит одним:
Но нет любви, - и гаснет жизнь,
И дни плывут, как дым...

Полонский считал одним из признаков творческой личности умение любить. «Любить по-своему, - писал он, - для поэта значит любить сообразно с характером своей поэтической личности». Не осуждая идеалы «поэта-гражданина», Яков Петрович тем не менее отвергает грозные стихи, зову-i ие к борьбе и насилию. Так, в стихотворении «Пустые ножны» он писал:

Без лезвия, ножны пустые, -
Кому вы нужны? Кто, простясь
С родной семьей, в минуты злые,
Идя на битву, вспомнит вас?
……………………………
Ножны - вы пусты...
Но не нужен Поэту мстительный клинок!
Пусть льется кровь - он безоружен,
Молчит иль бредит, как пророк.

Несмотря на разногласия с Полонским во взглядах на революционную деятельность и поэтическое творчество, Некрасов публиковал в «Современнике» стихотворения «кузнечика-музыканта», среди которых - «Неизвестность», «Ф.И. Тютчеву», «Время новое повеяло - смотри...», «Наплывает туча с моря...», «И в праздности горе, и горе в труде...»

Нетрудно заметить, что Некрасов отбирал для публикации только те стихотворения, в которых звучит милая его слуху гражданская тема или те, в которых описываются человеческие муки и страдания, - словом, произведения, созвучные его собственному поэтическому творчеству.

Когда «Современник» был закрыт, дружеские отношения поэтов не погасли. Некрасов в 1873 году, в девятом и десятом номерах «Отечественных записок», напечатал поэму Полонского «Мими».

Дружба Полонского с Некрасовым, несомненно, повлияла на мировоззрение «поэта грез», и немало стихотворений гражданского звучания Полонский, несомненно, написал под влиянием некрасовской «музы мести и печали». К таким произведениям можно отнести стихотворения «Узница», «Слепой тапер», «Старая няня», «Миазм», «В альбом К. Ш...» и другие.

Вот строки из стихотворения «Старая няня», написанные в духе некрасовской «страдающей музы»:

Ты девчонкой крепостной
По дороге столбовой
К нам с обозом дотащилася;
Долго плакала, дичилася,
Непричесанная,
Неотесанная...

Чуть я начал подрастать,
Стали няню выбирать, -
И тебя ко мне приставили,
И обули, и наставили,
Чтоб не важничала,
Не проказничала.

Славной няней ты была,
Скоро в роль свою вошла
Теребила меня за ворот,
Да гулять водила за город...
С горок скатывалась,
В рожь запрятывалась...
……………………………..
Через тридцать лет домой
Я вернулся и слепой
Уж застал тебя старушкою,
В темной кухне, с чайной кружкою -
Ты догадывалась...
Слезно радовалась...

Няня Я.П. Полонского Матрёна

Это ритмически изысканно написанное стихотворение значительно по объему; оно насквозь автобиографично и представляет собой трогательный рассказ-воспоминание о детстве в Рязани и няне поэта Матрене, которая сама в ту пору была девчонкой, а к старости ослепла и жила в семье сестры поэта, Александры Петровны. Семейная жизнь сестры Полонского дала трещину, и Яков Петрович тяжело переживал за близкого человека.

Тургенев, всегда принимавший близко к сердцу все житейские передряги друга, в письме из Карлсруэ от 30 января (11 февраля) 1869 года предлагал Полонскому разрешить семейные проблемы его сестры следующим образом: «Если б твоя сестра согласилась поселиться у меня в деревне - то я бы мог обещать ей покойное и теплое помещение, стол и прислугу. Развлечений ей будет очень мало - но и забот не будет. Если б она захотела взять с собой свою девочку - а также и слепую твою няню, - то это само собой разумеется... доехать будет удобно - для этого только надо будет со мной списаться, - а я бы дал нужную инструкцию моему управляющему». Стеснительный, но гордый в душе Полонский предложения Тургенева не принял, а через некоторое время речь о переезде сестры в Спасское-Лутовиново и вовсе стала ненужной: ее семейная жизнь постепенно налаживалась...