В отдаленных горных аулах

Весной 1847 года Полонский получил служебное предписание объехать «для собрания статистических фактов» обширный Тифлисский уезд. Якову Петровичу уже давно хотелось побывать в отдаленных горных аулах, полюбоваться экзотической природой Кавказа, и 11 апреля он, оседлав выделенного ему коня, отправился в путь. Сначала объехал восточную, Сартичальскую, часть уезда.

Подлинный певец Тбилиси

Тянуть лямку чиновничьей службы было не в характере Полонского, душевное состояние поэта было неустойчивым, а писать без искренних чувств и переживаний он не мог. Стихи никак не давались, но постепенно Яков Петрович привык к кавказским обычаям, более того - полюбил Грузию и ее столицу, и стихи, что называется, полились из-под его пера.

Недостаток литературного общения

В Тифлисе Полонский испытывал недостаток литературного общения и мучился от этого, предаваясь всеохватывающей тоске. Но вскоре он завел знакомство с польским поэтом Тадеушем Ладо-Заблоцким, воспитанником Московского университета, арестованным в 1833 году и сосланным на Кавказ по делу «О песне возмутительного содержания». Поляк был на Кавказе в сыске уже восьмой год и часто в разговорах с Полонским изливал ему свою тоску по родным местам. Чего греха таить, и сам Яков Петрович тосковал по русскому раздолью, по Москве и Рязани.

Разлука с Соней

Грузия очаровала Полонского своими древними обычаями, первозданной красотой природы, но он чувствовал себя здесь одиноким человеком. Золотарев все не возвращался из Москвы. Написав ему письмо, Яков Петрович попросил приятеля посетить доктора Постникова и по возможности разузнать, как там поживает Соня Коризна. Иван Федорович побывал в гостях у Постникова, где познакомился с сестрами Марией Полонской и Соней Коризна, «славною, милою и теперь обворожительною».

Чиновничья служба

Полонский получил должность помощника редактора газеты «Закавказский вестник». Он надеялся, что это будет хоть какой-то отдушиной для творчества. Но не тут-то было! «Ехал я в Тифлис для того, чтобы, будучи помощником редактора, поднять «Закавказский вестник». Одним словом, преобразить его, - сообщал Полонский в Одессу своему приятелю Александру Бакунину. - Но увы! - первое слово моего начальника Сафонова было: займитесь теперь статистикой Тифлиса, а потом статистикой Тифлисского уезда. «Вестник» же пусть остается таким, как есть».

Тифлис

Горная дорога - совсем не то, что степной шлях. Здесь трясло на каждом камне, на каждом повороте путешественнику казалось, что повозка вот-вот перевернется и рухнет в пропасть, и он опасливо озирался на свисающие горные карнизы и бросал тревожный взгляд вниз, где по утрам курились туманы, и было непонятно, насколько глубока разверзшаяся бездна.

В пути

Пароход легко рассекал упругие волны и ходко продвигался вперед. Полонский любовался необъятным морским простором, и душа его была широко распахнута в ожидании перемен.

В Одессе Полонский испытал не то чтобы разочарование, но неудовлетворенность своим поэтическим творчеством. В душу опять поползли сомнения: «А стоит ли мне писать стихи? Может, это не мое призвание? Может, Господом Богом мне предначертано быть художником?»

На Кавказ!

В 1845 году Одессу облетела новость: генерал-губернатор Михаил Семенович Воронцов получил новое назначение и скоро отправляется наместником на Кавказ. Полонский решил попытать счастья на новом месте и стал просить протекции в канцелярии Воронцова. Ему казалось, что Кавказ, воспетый Пушкиным и Лермонтовым, вдохнет в него новые творческие силы.

Кончина друга

Наступило лето 1883 года. Больная нога Полонского заставила его обратиться к знакомому доктору, и тот рекомендовал Якову Петровичу поехать в Одессу, где для лечения применялись ванны с подогретой водой одного из лиманов, которая считалась целебной. Комитет иностранной цензуры в эту пору возглавлял друг Полонского Аполлон Николаевич Майков, и Яков Петрович мог надеяться, что отпуск для поездки на лечение он получит.

Болезнь Тургенева

Лето 1882 года Тургенев снова намеревался провести в Спасском вместе с Полонскими, да и вообще он не раз заводил речь о том, что пора насовсем вернуться на родину.

Из Буживаля он писал письма Якову Петровичу Полонскому, его жене и даже детям. Зимой 1882 года он, собираясь в феврале приехать в Россию, писал дочери Полонского Наташе: «Летом мы будем опять в Спасском и будем опять ходить в лес и кричать: что я вижу! Какой прелестный подберезовик!»

Главы