Париж

Несколько майских дней поезд мчал путешествующих вдоль предгорий поросших лесом Альп, затем вырвался на простор и громко затрубил, словно извещая пассажиров, что теперь их путь лежит уже по территории Франции.

Полонский жадно смотрел в окно на быстро меняющиеся пейзажи и думал, какие новые впечатления и испытания ждут его в Париже, этом европейском жилище славных муз. По мере приближения к Парижу волнение поэта нарастало.

Ливорно и княжна Тараканова

Праздные отдыхающие жаждали новых развлечений. Неаполь им уже наскучил, и они отправились на пароходе в Ливорно, город-порт на Лигурийском море. Когда пароход, уверенно раздвигая волны, взял курс на Ливорно, Полонскому вспомнилось вычитанное в книгах по истории давнее событие, происшедшее в этом городе с претенденткой на Российский трон, самозваной княжной Таракановой.

Сицилия

По пути в Неаполь Полонский приметил в свите графа Кушелева молодую, привлекательную даму и, как человек легко увлекающийся, сошелся с попутчицей поближе и стал оказывать ей знаки внимания, которые не ускользнули от пронзительных зеленых глаз Любови Ивановны Кушелевой.

Магнетизер и спирит Даниэль Юм

В начале марта 1858 года Рим облетела новость - на гастроли в Вечный город прибыл известный магнетизер и спирит Даниэль Юм, разъезжающий по всей Европе и покоряющий воображение, как правило, весьма богатой и доверчиво-изысканной публики своими фокусами. Граф Кушелев-Безбородко непременно захотел заполучить «мага и спирита» в гости. Полонский уже видел Юма в Баден-Бадене, и вот теперь ему вновь предстояло встретиться с магнетизером.

В Риме

Новый, 1858, год Яков Петрович встретил в Риме и праздновал его дважды - по новому стилю и по старому, как в России.

В начале января Полонский узнал, что в Рим прибыл граф Григорий Александрович Кушелев-Безбородко с женой Любовью Ивановной, ближайшими родственниками и многочисленной свитой. Русский богач снял дорогие апартаменты в гостинице «Минерва» и стал жить на широкую ногу, ни в чем не отказывая себе и близким.

Лазурный берег

В начале декабря 1857 года Полонский купил билет на поезд и отправился из Женевы через альпийский перевал Монсенсис в Турин и далее - в Геную. К удивлению поэта, одолевшего на поезде пугающий отдаленными заснеженными вершинами перевал, в Генуе стояла теплая погода, море искрилось в лучах солнца, и дышали жизнью вечнозеленые растения...

Одиночество - единственная спутница поэта

Все хорошо было в Женеве, вот только одиночество по-прежнему оставалось единственной спутницей жизни поэта. Порой ночами накатывала тоска, сквозь дымку сна выплывал то милый облик Софи Тюрберт, то нежные глаза Сони Коризны... Ах, почему он до сих пор не женился? Почему робел, стесняясь своего незавидного материального положения? Почему не согласился на уговоры московских приятелей сосватать ему достойную спутницу жизни?

Женева

В августе 1857 года Яков Петрович приехал в Женеву, имея в бумажнике тысячу франков, и поселился сначала на частной квартире, а затем перебрался в пансион мадам Пико на улице Роны. Пятиэтажный особняк, в котором размещался пансион, стоял на берегу Женевского озера, и Яков Петрович мог подолгу прогуливаться по зеленой набережной. Полонский снял небольшую меблированную комнату с окнами на улицу, которая располагалась как раз над кафе первого этажа.

Обращение к живописи

В Баден-Бадене Полонский вновь, как и на Кавказе, обратился к карандашам и альбомам. Всю жизнь страсть к литературному творчеству боролась в нем с увлечением рисованием, и порой, в часы горестных раздумий о своей нескладной литературной судьбе, Якову Петровичу казалось, что его истинное призвание - живопись. Но друзья были иного мнения. «Вы хорошо делаете, что рисуете, - писал ему из Парижа Тургенев 28 декабря 1856 (5 января 1857) года, - но смотрите, не покидайте своей законной Музы. А с той - как бишь звали Музу рисования - побаловать можно».

Встреча с Львом Николаевичем Толстым в Баден-Бадене

В Баден-Бадене произошла встреча Полонского с Львом Николаевичем Толстым (в Петербурге они виделись только мельком). Толстой к тому времени возвратился с Крымской войны, где участвовал в обороне Севастополя и был награжден орденом Св. Анны с надписью «За храбрость», медалями «За защиту Севастополя» и «В память войны 1853-56 гг.». Льва Николаевича неоднократно представляли к Георгиевскому кресту, но у высшего начальства начинающий писатель находился на плохом счету, и «Георгия» ему не дали.

Главы