Еще когда Полонский был гувернером у сына Смирновой-Россет, он задумал изобразить униженное положение художника в великосветском обществе. Сначала у него мелькнула мысль написать сатирическую комедию, но окончательно его творческая идея воплотилась в поэме «Кузнечик-музыкант».

В сентябре 1858 года Некрасов писал Тургеневу: «Милый Полонский в Петербурге - с женой. Он зацепил ее в Париже, - прекрасное энергическое существо, судя по лицу. Полонский, сватаясь, спрашивал ее, в состоянии ли она будет жить на чердаке и питаться одним хлебом. Она ответила: в состоянии - и верно, не солгала. В настоящее время Полонский готовится быть редактором кушелевского журнала, - журнала без сотрудников, без материалов и без денег. Последнее всего страннее, но верно».

Когда Полонский гостил у Фета и написал стихотворение «В солнечное утро», он и в мыслях не держал, чтобы отправить его великому князю Константину Константиновичу. Фет же, очевидно, считал, что такому высокопоставленному лицу не грех лишний раз поклониться, к тому же для Афанасия Афанасьевича было лестно, что Полонский в стихотворении обращался к нему. «Сегодня утром Яков Петрович из своего флигеля принес написанное им стихотворение, и я упросил переписать его набело для Вашего Высочества», - сообщал великому князю честолюбиво-услужливый Фет.

В Петербурге Яков Петрович получил письмо от Фета. Как и уговаривались, он звал друга с семьей к себе в Воробьевку. Но служба есть служба... Полонский написал в ответ: «Прошлое лето я был в отпуску, н по закону могу получить отпуск только через два года на третий...

Прошли незабвенные времена, когда у нас председателем был Тютчев, когда можно было на целые полгода уезжать и когда на это никто не обращал внимания.

«Мои стихи - такие же дары жизни, как и твои», - писал однажды Фет Полонскому. Афанасий Афанасьевич высоко ценил творчество другa. «...С каким постоянным упоением я читаю твои стихи вперемежку с Тютчевскими, - признавался он ему в письме от 1 января 1888 года. -Высшей похвалы я не знаю в своем лексиконе». И далее: «...Я счастлив, что после долгого времени нахожу тебя таким же милым и духовно прекрасным, каким знал тебя с отрочества...